|
Коллективные иллюзии о небывалом прошлом — это и есть то, что создает нацию. Коллективный бред индуцирует очень сильные чувства, которые являются топливом любви и ненависти.
Почему миллионы людей, не знакомых друг с другом, называют себя одним народом?
Откуда берётся чувство единства у тех, кого не связывают ни родственные узы, ни личные встречи?
Во многом секрет кроется в общей легенде о прошлом — в тех самых историях, которые народ рассказывает сам себе из поколения в поколение.
Эти коллективные иллюзии (или, если угодно, национальные мифы) представляют собой идеализированные картины истории, которыми пропитано общественное сознание.
Мы слышим их с детства: о великих победах, мудрых предках, «золотых веках» и испытаниях, через которые прошёл наш народ.
Со временем они становятся частью нашей идентичности — незримым духовным фундаментом, связывающим миллионы отдельных людей воедино.
⸻
Миф как основа единства
Общая вера в определённую версию прошлого скрепляет народ сильнее, чем задокументированные факты.
Далеко не всё в этой общей памяти — чистая правда, но именно образ прошлого, преломлённый через призму легенд, даёт людям ощущение единства.
Как заметил историк Эрик Хобсбаум:
«Историки для национализма — это то же самое, что сеятели мака в Пакистане для потребителей героина: мы обеспечиваем рынок важнейшим сырьём… Прошлое и есть то, что создаёт нацию; именно прошлое нации оправдывает её в глазах других, а историки — это люди, которые „производят“ это прошлое».
Философ и историк Юваль Ной Харари прямо пишет, что большие массы незнакомых людей способны сотрудничать успешно только потому, что верят в общие мифы.
«Государства, церкви, законы и сами нации существуют ровно до тех пор, пока люди поддерживают коллективную веру в некие условные идеи.
Выдуманная история, принятая сердцем, действует как клей, скрепляющий общество, превращая разрозненных индивидуумов в единый народ.»
⸻
Любовь, ненависть, гордость — эмоции, рождённые легендой
Коллективный миф индуцирует мощные чувства.
Когда люди верят, что их объединяет великая судьба или славное прошлое, у них зарождается глубокие чувства к своему народу и земле.
Появляется особая гордость за предков: «мы — потомки великих героев, создатели великой культуры».
Эти чувства питают патриотизм и готовы вдохновлять как на подвиги так и на преступления.
С другой стороны, любой национальный миф очерчивает круг «своих» и противопоставляет их «чужим».
Из этого очертания любви к своим, к разделяющим национальные мифы, берёт начало и ненависть — к тем, кто воспринимается как враг или угроза любимой легенде.
История знает немало примеров, когда идеализация прошлого оправдывала насилие в настоящем: достаточно вспомнить войны, ведущиеся под знаменем исторической справедливости или мести за былые обиды.
Таким образом, общая фантазия о прошлом формирует эмоциональный ландшафт нации.
Она даёт людям чувство причастности к чему-то большему чем они сами , учит, кого любить и кем гордиться — и указывает, кого считать врагом.
Эти эмоции не иллюзорны, даже если событие, которое их породило, — миф.
Коллективная вера делает легенду психологической реальностью, влияя на поступки миллионов людей.
⸻
Коллективные иллюзии обладают реальной силой
Они могут быть исторически неточными или даже вымышленными, но порождают настоящие чувства и поступки.
Любовь, ненависть, гордость — эти эмоции, вызванные общим мифом, на протяжении веков создавали нации и двигали историю.
Понимая психологическую природу возникновения этих легенд, мы лучше понимаем происходящие события самих себя и истоки нашего отношения к происходящему.
|
