«Последние оккупанты» всегда борются с «предпоследними» за право называть родину своей.
И каждый из них убеждён, что пришёл не завоёвывать, а отстаивать и возвращать.
Это классический пример коллективной рационализации — когда страдающий народ отождествляет своё страдание с историческим правом на территорию и моральным превосходство. «Колониальная история», «история оккупации» становится не уроком, а предлогом и оружием. Темой гордости, мести и оправдания нынешней несправедливости.
Все народы живут на чьей-то бывшей земле. На ней уже умирали, надеялись, молились — но другим богам, в другом языке. И когда люди говорят “наша родина”, чаще всего они намерено забывают, кому она была родиной до них и как она им досталась.
Вот две истории 19 века.
Маури любят рассказывать, как стали жертвами белых оккупантов. Но забывают упомянуть, что до этого съели Морри — тех, кто жил на этих землях раньше.
Точно так же Зулусы жалуются на колонизаторов, не вспоминая, что прежде стерли с лица земли десятки других африканских племён, устроив страшный геноцид еще до прибытия европейцев.
В Европе того времени все былое более цивилизованно, но тоже было … и, к сожалению, есть.